Андрей Болотов - Шерлок Холмс и Сердце Азии
Взглянув на Симса, императрица обомлела:
– Господин Болин, никак не ожидала вас здесь увидеть. Мари, то есть герцогиня, говорила, что вы в Москве.
Герцогиня приблизилась и что-то сказала императрице на ухо. Императрица посмотрела на меня. Я поклонился. Она еще раз пристально посмотрела на «господина Болина» и, заметно успокоившись, кивнула ему. Симс поклонился в ответ.
– Может быть, уже можно открыть комнату? – спросила герцогиня.
– Нет камер-фрау фон Винклер, – пояснил министр двора, которому, как и мне, предстояло ждать снаружи.
– Какая наглость! Заставлять ждать свою императрицу! – возмутилась герцогиня.
– Камер-фрау немощна, очевидно, идет медленнее, чем обычно, – вновь прокомментировал министр.
Наконец появилась и камер-фрау фон Винклер. Дерзкая старуха несла на руках собаку, старую жирную, почти лысую левретку с лиловой кожей и бельмами на обоих глазах. Однако фрау извинилась за опоздание и вела себя скромно. Видимо, дерзость все же имела известные пределы.
Даниловский достал из позолоченного ящичка массивный ключ, вставил его в скважину, торжественно повернул четыре раза и потянул на себя большую медную дверную ручку. Толстая дверь нехотя подалась, тронулась, заскрипели петли. Даниловский ступил внутрь, в темноту, с намерением зажечь газовые рожки, все остальные расступились, чтобы, когда свет будет зажжен, императрица могла первой войти в помещение. Симс протолкнулся вперед и довольно бесцеремонно вступил в английский диалог с герцогиней. Та изумленно взглянула на него, но затем, вняв каким-то не слышным мне доводам, зашептала что-то императрице. Та подняла плечи, напряглась. И громким голосом произнесла:
– Господа, пусть первым в Бриллиантовую комнату зайдет господин Болин.
Министр занервничал.
– Только бы он вел себя, как мы договаривались, – сказал он мне. – Эта старая фурия смиренна только с виду, подведет она нас всех под монастырь.
Но «господин Болин» и не думал вести себя тихо. Он достал из кармана лупу, бухнулся на колени и принялся ползать по полу. Фрау фон Винклер сначала поднялась на цыпочки, а потом стала пробираться ближе к двери, чтобы увидеть скандальное происшествие во всей красе.
Министр побледнел.
– Болотов, сделайте что-нибудь, мне седины не позволяют, – прошептал он.
– У вас есть что-нибудь острое? – спросил я его.
Он достал из кармана складной ножик:
– Подойдет?
Я подобрался поближе к фрау, кольнул лезвием жирное бедро свисавшей с ее рук левретки и метнулся назад. Левретка завизжала, спрыгнула на пол, закрутилась вокруг своей оси и ринулась во Фрейлинский коридор. Фрау, в ужасе повертев головой, пробормотала краткие извинения и бросилась вслед за своей собакой. Но та только прибавила скорости.
Министр похлопал меня по плечу, а герцогиня одобрительно улыбнулась. Императрица не посмотрела в мою сторону. Я лишь заметил, что она опустила напряженные прежде плечи.
Я не мог видеть, что делает Симс в Бриллиантовой комнате. Однако спустя несколько минут он громко сказал мне оттуда, что ему нужны свеча и лист бумаги.
– Зачем свеча, там светло? – удивился министр, но адъютанта за требуемым послал.
Когда тот вернулся, Симс велел мне натереть лист свечным воском. Кое-как разогрев воск с помощью тепла от газового фонаря, я натер бумагу. Симс забрал ее и вскоре вернул обратно. Мы с министром завороженно изучали то, что получилось. Очевидно, Симс прижал теплый восковой слой к какой-то узорчатой плоскости, и к воску прилипли пыль, пух, немного сажи – в комнате давно не убирали. Но пыль прилипла не везде равномерно. Те места, где пыли было меньше, образовывали отчетливый след босой мужской ноги.
– Это явно не княгиня Юрьевская, у той изящная маленькая ножка, – проговорил граф.
– Но почему босиком? – подумал я вслух.
– Странная история, – произнес Воронцов-Дашков. – Это единственный след?
– Там еще свежие следы господина Даниловского, он сильно косолапит, – ответил Симс.
– Кто-то на одной босой ноге. Совершенно непонятно, как так может быть.
Симс закончил осмотр и вышел из кладовой. Императрица, герцогиня и Даниловский вошли в комнату и закрыли за собой дверь.
Начальник дворцовой полиции подошел поближе и тоже воззрился на след босой ноги.
Все мы трое смотрели на Симса, ожидая от него объяснений. Но он стоял в задумчивости, высокомерный и замкнутый. Только министр решил задать ему вопрос, как Симс сам обратился к начальнику дворцовой полиции:
– Не могли бы вы узнать, пришел ли ответ от жандармов по поводу бомбиста?
– Дался вам этот бомбист, – всплеснул руками министр, – говорят вам, его повесили!
Однако как бы в ответ на пожелание Симса подоспел помощник начальника дворцовой полиции с рапортом от жандармов.
Я пробежался глазами по нескольким страницам.
– Какая-то ерунда, – вырвалось у меня.
– Поясните. – Симс впился в меня глазами.
– В одной характеристике сказано, что Степан Халтурин, он же Степан Батурин, бомбист, – это крестьянин с одним классом образования, был сторонником мирной революции, противником террора. А в другой – что Степан Халтурин, он же Степан Батышков, был одержим цареубийством и являлся знатоком теории социализма, говорил плавно и медленно, никогда не обсуждал жизнь крестьян и не интересовался ею.
– Плавно и медленно? Хм. – Симс смотрел на меня невидящими глазами. – И которого из них казнили?
Министр взял бумаги у меня из рук.
– Вы хотите сказать, что бомбист – это два разных человека?
– Это следует из вот этих докладов. Может быть, есть фотографии? – спросил Симс.
– Да, разумеется. Вот снимок, изъятый при обыске конспиративной квартиры. – Помощник вынул из папки и передал Симсу фото. На снимке был изображен красивый плечистый мужчина с усами. – А вот другой… – На другом снимке был запечатлен повешенный. Снимок был качественный, реалистичный, отвратительный… Черты мертвеца исказила агония, сравнивать было трудно.
Симс отдал снимки обратно, едва взглянув.
Министр, начальник дворцовой полиции и его помощник выжидательно смотрели на сыщика.
Симс сжалился:
– Посмотрите, здесь… у этого бомбиста массивные мясистые уши с большими мочками. А у повешенного мочек практически нет, ухо маленькое, почти детское. Уши у всех людей разные и растут всю жизнь человека. Этот, – Симс показал на повешенного, – по меньшей мере на десять лет моложе.
Министр взял себя за крупное ухо и хмыкнул.
– Но если так, – проговорил начальник дворцовой полиции, – получается, что взрыв во дворце устроил один, а повесили в Одессе другого. Значит, бомбист до сих пор жив и на свободе.
Из Бриллиантовой комнаты выглянул статский советник Даниловский, было видно, что время, проведенное с царственными дамами, далось ему нелегко.
Министр подозвал Даниловского:
– Есть ли новости?
– Герцогиня убеждает императрицу переделать большую императорскую корону.
– А по поводу кражи?
– Я еще раз перепроверил ящики. Из трехсот сорока шести позиций хранения точно не хватает восьми. Пропали камни хорошей воды от восьми до тридцати карат из бриллиантового приданого великой княгини Ольги Николаевны. Ольга Николаевна, герцогиня Вюртембергская, когда-то занимала у своего батюшки императора Николая Павловича полмиллиона рублей. Николай Павлович долга никогда у нее не требовал, а вот брат, Александр Николаевич, потребовал, едва воцарившись. У Ольги Николаевны герцогство маленькое, бедное, таких денег, конечно, взять было негде, и ей пришлось отдать в императорскую казну свое приданое – бриллианты. Все вещи к тому времени вышли из моды, поэтому оправы их сломали, разобрали все на отдельные камни. Часть их использовали для изготовления приданого великой княгини Марии Александровны, то есть герцогини Эдинбургской, единственной дочери Александра Николаевича, а остальные хранились здесь, в Бриллиантовой комнате.
Тем временем подошел с рапортом еще один сотрудник дворцовой полиции. Он доложил, что получены списки купленных городскими ювелирами драгоценностей и можно начинать с ними работать.
Начальник дворцовой полиции приказал своим помощникам проверить эти списки на присутствие в них камней, похожих по описанию на бриллианты Ольги Николаевны.
– Вы считаете, что бриллианты могли быть похищены во время взрыва? – спросил министр Симса.
– Не исключено.
– Но почему?
– Это был единственный момент, когда караульные пусть ненадолго, но покинули свои посты. Совершенно понятно, что пройти мимо двух вооруженных ружьями и штыками бодрствующих гвардейцев при других обстоятельствах невозможно.
– Но как злоумышленники овладели ключами?
– На этот вопрос я постараюсь ответить завтра, – сказал Симс. – И можем ли мы быть на сегодня свободными? – Симс куда-то заторопился.
